Мутуалист (Дилогия) - Страница 208

208

– Спокойно! Никто не хочет сделать тебе больно. Только знания, только понимание.

Виктор судорожно вздохнул и, пересилив свой страх перед неведомым явлением, мысленно стал спрашивать, даже не надеясь получить ответ:

– Что это? Кто со мной говорит? Как это происходит? Почему я понимаю все, что мне говорят?

– Спокойно. Вопрос – ответ. Таким образом, со мной можно общаться. Задавай вопрос.

– Кто ты?

– Называй меня Всевышний!

– Всевышний? Здесь? В таком виде? Почему?

– Так все меня называют. В разной интерпретации, но суть одна. Ты пока этого не поймешь. И как мне понятно из твоих эмоций и мыслей, тебя в настоящий момент интересует судьба этих детенышей.

– Да, это так. Мне очень важно чтобы они остались в живых.

– Я в ответе за ваши жизни. Постараюсь помочь. Ничего сложного, одно лишь мое присутствие рядом с вашими хрупкими телами вам поможет побороть болезни.

– Значит, нам всем необходимо здесь побывать?

– Именно так. Действуйте….

Виктор оглянулся на Вику, которая сидя около детей, как будто застыла с полуоткрытом ртом, внимательно внимая только ею слышанный разговор. Весь ее вид говорил о том, что она в шоке, или в трансе.

– Вика. Вика… – Виктору пришлось подойти к девушке и потрясти ее за плечо, только после этого она как будто очнулась. Девушка недоуменно огляделась, и спросила Виктора с недоумением в голосе:

– Где она?

– Кто?

– Моя мама, я только что с ней говорила, она…. – Девушка расплакалась, она поняла, что видела только то, что хотела видеть, но матери рядом с ней как не было, так и нет.

– Ты разговаривала с мамой?

– Да, разговаривала. И это было так реально. – Сквозь слезы, с трудом сдерживая готовые вырваться наружу рыдания, захлебываясь словами, стала делиться с Виктором только что полученными эмоциями от разговора с мамой.

– Ты представляешь, она знает, что я живая, что я здесь. Она меня успокаивала и говорила, что уверена во мне, что я не пропаду. А я как дурочка только плакала, это я должна была успокаивать ее, это я во всем виновата. Она меня отговаривала ехать на этот долбанный отдых, а я как всегда ей дерзила и говорила что это не ее дело, что сама знаю, как мне жить.

Вика все-таки не сдержалась и зарыдала. Виктору пришлось вновь потрясти ее за плечи.

– Прекрати. Слышишь, прекрати истерику. Не забывай, что мы должны спасти своих товарищей. Нам надо как-то доставить сюда всех, вон посмотри, дети поправляются на глазах. Они уже просто спят, у них нет никакой горячки, значит и остальные поправятся. Вставай, пошли за другими. Хотя нет, ты сиди здесь, я один пойду. Нам надо как-то протащить по тоннелю лежачих больных сюда. Надо что-то придумать.

Виктор, в надежде, что ему как-то удастся выполнить задуманное, ринулся по тоннелю к выходу. Все четыреста метров пещеры он преодолел на одном дыхании, ни разу даже не ударившись о камни, которые в этот раз и не пытались цепляться за него.

– Андрей Иванович – закричал он, еще не до конца выйдя из тоннеля – Андрей, ты был прав. Медуза лечит. Правда она хочет, чтобы ее называли Всевышним, или это мне так показалось…. Ну не суть важно как мы ее будем называть. Главное она может лечить. Детям уже стало лучше. Нам необходимо всех как-то перетащить в зал, к ней.

– Тише Виктор, не ори так громко. Значит, я не ошибся. И это не мои глюки, если это и они, то не только у меня в голове прослеживаются. Ты знаешь Витя, мне порой хочется думать, что мы с вами находимся в больнице, в психушке. И нам всем кажется, что мы на другой планете. То, что увидели инопланетный корабль это факт и чтобы нас никто не слушал, чтобы скрыть такой случай, нам ввели какой-то газ, в результате чего все мы попали в одну палату с навязчивой идеей о наших приключениях. Тебе такое на ум не приходило? Нет? Ах, то же приходило. Вот это уже странно. Раз мы в состоянии об этом думать и предполагать, значит, это не больница и мы не в психоневрологическом отделении находимся. А жаль, честное слово жаль.

Говоря все это доктор старательно вглядываться в глаза Виктора ища у того сочувствия. Боязнь и в то же время надежда, что так и есть на самом деле так и проглядывались в его глазах.

– Фу-ух, Андрей Иванович, спускайтесь на землю. Давайте лучше думать, как сможем людей переправить. Есть еще ходячие, или все уже пластом лежат?

– Ходячих, как ты сказал, на сей момент, никого нет, только ты и мой сын, ну и я естественно.

– Так что, ваш сын очнулся?

– Да, только что. И очень удивился тому факту, что он не на квадрацикле. Он так и спросил: – Где мой квадроцикл? Не спросил где мама, а спросил где его новая игрушка. Негодник! Мама так переживала за него, а он о какой-то игрушке думает.

– Погоди, погоди Андрей. Где сын?

– Я его поставил ухаживать за больными. А что? Может позвать его?

– У меня есть одна идея, давай попробуем ее претворить в жизнь, вдруг получится.

– Аркаша – позвал сына заинтригованный доктор – сынок, тебя хочет видеть дядя Виктор. Иди сюда.

– Аркадий, я смотрю, ты вполне здоров? И это замечательно. Вот о чем я хочу тебя попросить – заторопился Виктор – нам с тобой необходимо вновь вернуться туда, где ты ездил на квадрацикле. Ты же помнишь, как на нем можно ездить? Я так и думал. Вот и пойдем, попробуем на нем приехать сюда и перевезти по очереди всех наших больных в зал к Медузе. Как? Попробуем?

Аркаша молча мотнул головой соглашаясь. Виктор довольный этим попросил отца найти для сына фонарик, на что Аркаша заметил:

– Не нужен мне фонарик, я стал в темноте видеть лучше, чем с фонариком.

– А что ты еще стал делать лучше, что-то заметил еще необычное в себе?

208