Мои родственники успели, пока я бродил по каменному пляжу перенести все емкости с водой, натаскали мелкие дровишки. Даже немного собрали сухих растений, как я понял это для постели. Пока маловато, видимо птички их спугнули. Я устало растянулся на этой лежанке, и даже не заметил, что при этом оперся на руку. И даже не закричал от боли. Рука хоть и дала о себе тут же знать но….. Явное улучшение. Зато у женщины лицо уже превратилось в опухший сплошной гнойный пузырь. Закрыв глаза, я стал вспоминать, что мне встречалось при изучении медицины из народных средств, что можно применить и здесь. Как назло лезли в голову вполне традиционные способы лечения подобной травмы.
– Ага, вот, вспомнил – соляной раствор. Правда необходима поваренная соль и бинты, которые положено смачивать в растворе поваренной соли и прикладывать к гнойникам. Бинтов нет, и не предвидится, хотя есть сухой мох, я видел. Насколько я помню, он является и антисептиком. Соль надо будет выпаривать. Только вот на чем? Не проходит такой метод. Жаль. Что там еще я помню? Так, постой, постой. Что-то там связано с хвощем. В овраге я видел такое растение, там растет. Точно растет, по внешнему виду, во всяком случае, похожий. А что там дальше, с чем и как его используют?
Я стал напрягать свою память. Перебирал всевозможные ингредиенты, но все это никак не укладывалось в готовый рецепт.
– Хвощ, хвощь, хвощина…. Глина. Блин, ну конечно глина. Сухой порошок из растения хвощ, смешанный с сухой глиной. Накладывают на гнойную рану. Можно добавить глицерин. Его нет, и не предвидится, ну и ладно, обойдемся просто водой. Осталось найти глину. Придется идти вновь за водой. Там поищем и глину и хвощ. Но не хочется попадать в поле зрения орланов. Кстати мальчик мне уже сказал, как они обзывают их на своем языке – Ерлик. Тоже мне что-то навевает. Знакомое слово или просто звуки похожие. А рыбу-акулу он называет Нэт. Его как видно слегка забавляет, что мне приходится напоминать слова, которые по идее мне знакомы с рождения. Но списывает все это на то, что раньше я был немой. Мне так думается, почему-то. Но объясняться еще придется, и вот тут для меня, не понятно: – надо ли им знать, что в теле хорошо им знакомого юноши поселился кто-то другой? Мне бы не хотелось, чтобы они все отвернулись от меня. Ну не все конечно, Селх вон, от меня не отходит, а вот женщина…. С ней будут сложности. Так надо говорить или нет? Поймет ли она то, что случилось, и не повредит ли это нашим отношениям? Нет, а что, собственно говоря, парюсь? Спишем это на то, что ударили меня по голове знатно. Так огрели что: – "тут помню, а тут, не помню" – вполне нормальное объяснение моих странностей.
Я и не заметил, как уснул под такие мысли, и снилась мне моя квартира и сын. Один в пустой квартире, сидящий за столом на кухне и тоскливо смотревший на фотографию где мы вдвоем с женой держим на руках нашего долгожданного ребенка. Настолько все это было реально и грустно, что я во сне заплакал и проснулся от того что меня трясла пытаясь разбудить женщина. Она с тревогой в своих синих бездонных глазах смотрела на меня и что-то спрашивала. Я понял по слезам на своем лице, что действительно плакал, а ей видимо захотелось меня успокоить.
– Все, все, уже все прошло – поспешил ей сказать, отворачивая заплаканное лицо.
Как бы мне не хотелось сейчас быть там, вместе с сыном, или хотя бы передать ему, что я живой, но не судьба. Все мы проходим через подобное. Со временем горе затихает и остается где-то на дне нашего сознания. Горечь от потери любимого человека постепенно притухает и только лишь иногда всплывает в нашей памяти, напоминая нам о том счастливом времени, когда мы были все вместе.
– Что-то я разнюнился. Это для меня не приемлемо, я при таком настроении тут долго не выдержу. И так тут, черт-те что творится, а еще это…. Нет, надо прекращать.
Вокруг меня расположились дети, они также как и я спали. Стараясь не потревожить их сон, я встал с импровизированной постели и вышел из грота. Там где недавно был пир, я уже не увидел главных гостей. Женщина, поняв меня, взмахнула рукой, как бы показывая, что птицы улетели. Я решил сходить, посмотреть, что там после них осталось. Женщина увязалась за мной, и я не стал этому препятствовать. Пусть посмотрит, может, чем-то сможем воспользоваться, а без неё это невозможно будет сделать.
Да уж! Погуляли тут знатно. Разбросанные кости животного около бассейна, кровь, кстати, красная кровь, пятнами засыхающая под лучами солнца. И вонь! Пахло, как и положено на скотобойне – кровью, испражнениями и еще чем-то терпким и зловонным. Но не рыбой, нет, запах моря он присутствовал, но рыбой не пахло. Скорее как я уже сказал, скотобойней пахло. Мне как-то пришлось присутствовать при забивке нескольких свиней в одном месте. Вот точно такой запах и стоял вокруг.
Я осмотрелся, и то, что хотел увидеть, лежало в бассейне. Это челюсть от акулы. Я, как ни странно успел разглядеть, когда она летела с открытой пастью на меня, что зубы у этой твари весьма впечатляющих размеров и острые. Очень похожи на акульи зубы, и еще там были кривые клыки которые, как я сейчас стал догадываться глядя на то что можно было разглядеть, были предназначены для того чтобы добыча не смогла ускользнуть из пасти этой Нэт. Я стал осматривать то, что осталось от пира птичек. Честно говоря, немного. Даже крупный по моим меркам позвоночник был раздроблен и не мог уже представлять собой ничего интересного для нас. Можно попробовать сделать копье из трубчатых костей. Насадить внутренней пустотелой полостью на палку по размеру и отколоть верхнюю часть кости, да еще немного обточить, придавая более заостренную форму. Шик, а не копье получится. Заточка на камнях, я думаю, вполне возможна. Но трубчатых костей мало, в основном я вижу плоские, как у лошади. При этом они не округлые, а прямые. Крупные ребра чуть пустотелые внутри имели губчатую массу, я это знаю еще по прошлой жизни, когда нам в академии читали историю возникновения инструментов и приспособлений. Хорошо отложилось в памяти, так как очень необычная тема была для нашего строительного курса. Поэтому помню, что если обточить края ребер, то легко можно расслоить на две половинки. А уже их пускать на ножи и лощила, а заточить и отшлифовать будет не трудно. Долго, это да, но не трудно. Мы отложили в кучу несколько наиболее нужных, на мой взгляд, костей, ребер, куски кожи женщина сама взяла, видимо знает, что можно с ней сделать. Я точно знаю, что абразив из кожи акулы там, на земле применяли и нередко, особенно в южных регионах. Для шлифовки дерева идеально подходит. Да и поделки из шкуры акулы были неплохими, та же обувь допустим. Вот только как выделкой кожи заниматься я что-то в своей памяти не отметил. Может женщина знает? Наверняка знает, иначе, зачем бы она так скрупулезно собирала те обрывки кожи, что остались после столь небрежного обращения с ней птиц. Я заинтересованно поднял прозрачный кусок остатков ее плавников-крыльев. Прозрачные на вид они идеально могли пойти на подошву будущей обуви. Легко гнулись и вполне возможно, судя по тому, что поломались почти все, легко будут резаться ножом.